Место перемен - Страница 56

Люди иногда задавали вопрос – почему фабрика носит такое странное имя? То ли великий итальянский архитектор был охоч до сладкого, то ли это какой-то другой Кваренги. А если другой, то чем знаменит? Что сделал для Великозельска? Но на этот вопрос не мог внятно ответить даже археолог Самарин.

Вячеслав Андреевич, являвшийся прямым виновником происходящего, тоже слушал речь, транслируемую по местному каналу. Сидя на гостиничной кровати с обнимку с Настей.

Мэр восседал в кресле с резными финтифлюшками, одолженном на время в музее. Фоном служили необъятных размеров флаг отечества и городской герб. Как ни странно, конфет на гербе не было, а срытый до основания курган как раз таки присутствовал. Марусов потел в свете софитов, и оператору приходилось периодически подольше останавливаться на корреспондентке, чтобы дать возможность гримеру обмахнуть сановное лицо напудренной кисточкой. Поэтому к концу интервью лоб и щеки мэра приобрели неестественную окраску – словно его окунули в таз с мукой.

Марусов сводил на переносице брови, пыжился и вещал о том, как лично выделил из городского бюджета средства на восстановление знаменитых курганов, а также распорядится провести ремонт ведущей туда дороги. Вдобавок обещал профинансировать некие научные исследования, призванные доказать, что именно в этих краях появились первые племена, от которых произошел русский человек.

Горожане с изумлением узнали, что за счет городской казны начато строительство четырех православных храмов. Оставалось лишь выяснить места строительства. Похоже, это были секретные стройки.

– Мы же русские люди! Это наша страна, и кому как не нам беречь ее достояние. Марсиане этого не сделают.

– Есть информация, что ваши инициативы встречают активное сопротивление, – заученно интересовалась седовласая корреспондент в строгом сером жакете и огромных очках. – Это так?

Камера взяла крупным планом напудренного Марусова. В глазах его читалась неусыпная забота о судьбе вверенного населенного пункта.

– Увы, приходится это признать. Впрочем, я не удивлен. Русофобские настроения сейчас крайне велики, особенно на Западе. И любое упоминание об успехах России им как серпом по молоту…

– А в чем конкретно это проявляется?

Виталий Иванович картинно насупился, всем видом показывая, что не позволит иноземным и инопланетным захватчикам оккупировать город.

– Во-первых, проплаченные пикеты так называемых «зеленых» в районе курганов…

Про «зеленых» придумал Ланцов – это мощно и совершенно безопасно. Про «зеленых» вроде бы каждый знает, но никто никогда реального «зеленого» в глаза не видал, по крайней мере в Великозельске. Зато скажешь, что «зеленые» одолели, и в голове обывателя непременно возникнет образ космической зеленой биомассы, поработившей город.

– Во-вторых, бесконечные ревизии, в том числе из Следственного комитета. Уверен, это не случайное совпадение. Так называемые борцы за либеральные ценности имеют сторонников и в силовых структурах. Впереди выборы и, как говорится, вашингтонский обком действует…

Пока Слава с Настей хохотали над звучащими с экрана пугалками и страшилками, очкастая корреспондент попросила подытожить вышесказанное. Марусов, на лице которого образовалась плотная косметическая корка, а взмокший воротник рубашки угрожающе сдавливал сонные артерии, хватая ртом воздух, клятвенно пообещал великозельцам не пустить наймитов на Русскую землю.

Настя, хохоча, дрыгнула ногой в сторону гостиничного ящика:

– Ишь ты! Защитник земли Русской! Задергался.

Золотову надоело слушать про свои козни. Он нашел пульт, завалившийся за подушку, выключил телевизор. Что за глупость – смотреть на напудренную рожу, когда рядом на кровати очаровательная девушка? Но девушка как раз была настроена обсудить речь.

– Антон, я уверена, что это из-за тебя, – с энергией стахановца заявила она. – Между прочим, меня сегодня в «Ведомости» приглашали. Просят интервью с тобой сделать. Якобы для поддержки.

– Почему «якобы»?

Что здесь непонятного? Мог бы уже и разобраться в городских подводных течениях.

– Потому что «Ведомости» контролирует лично Марусов, – она кивнула на погасший экран телевизора, как будто мэр притаился там, внутри, и подслушивал, – без его ведома строчки не напишут. И он захотел узнать, что ты планируешь дальше. Поэтому я согласилась.

– Все равно не понимаю – зачем?

Лишний раз светить физиономией майору Фейку не хотелось.

– А мы напишем только то, что нам нужно… – Настя достала из сумки фотографический аппарат и с бедра, не прицеливаясь, нажала на кнопку спуска. И не промахнулась, но снимок ей не понравился. Антон на нем получился глуповатым. Будь он не свой – и бог то с ним. Силовик с глупым видом – это всегда приятно. Но только не в данном случае.

– Плохо получилось. Давай еще раз.

Золотов принялся ныть, что катастрофически нефотогеничен.

– Антон… Это же для дела. – Настя жестко пресекла нытье.

Снова прицелилась, разглядывая его в видоискателе. Всё решительно не то. Рубашка, прическа… Такой милый. Ее милый. Но не для прессы.

– В рубашке как-то несолидно. Надень форму. И причешись.

Причесаться не сложно, сложнее с формой. Золотов категорически не желал светиться в газете в ворованном кителе. Пришлось заметить, что народ форму не любит, лучше пиджак. К человеку в штатском в наше время больше доверия.

– Димка такой же купил, – заметила Настя, когда Золотов переоделся. – Наверно, считает, что все дело во внешности. Что-то мне здесь не нравится, фон плохой. Убого. Пойдем лучше на улицу. Я тебя красиво сниму. Очень красиво.